Тем самым утром сэр Мари Ёлка, озадаченный приказом от орденского начальства, был высажен рядом с Домом у Моста, с информацией и неким важным предметом. Улыбнувшись товарищу-извозчику, послушник прошмыгнул ко входу и пропустил впереди себя курьера из «Обжоры Бунбы» с тяжелым подносом (который — курьер, а не поднос — был выше парнишки на целую голову!).
Уточнив у парня из Приемной, кто из Тайных Сыщиков на месте и как к нему можно пройти, юноша сдержанно поблагодарил его и бодрым шагом направился по направлению к кабинету Лонли-Локли, заметно нервничая. То и дело он снимал с пальцев, среднего и безымянного, одно из колец, и, подержав в ладони, надевал обратно — как будто жест этот помог бы взять себя в руки! Курьер из Обжоры решил, между тем, что с адептом Семилистника ему по пути и неотступно шел следом, тупо и не разбирая дороги. Что поделать — это был совсем новый курьер, и плана здания он не знал совсем. Не говоря уж о том, что заказ в Дом у Моста ему приходилось нести по чистой случайности: половина персонала трактира-работодателя взяла День Свободы от Забот из-за внезапно возникшей простуды.
И все бы ничего, только у нужной двери Мари притормозил слишком резко. Слишком, чтобы его временный спутник не успел сориентироваться, и несчастный потомок эльфов получил острым краем его ноши в спину, завалился вперед. Курьер от неожиданности разжал руки.
Все содержимое подноса полетело вниз, огласив коридор Управления жизнерадостным звоном.
Кувшин с горячей камрой, описав причудливую траекторию, ударился точнехонько о темечко сэра Ёлки и разбился на три ровных куска.
Подросток жалобно вскрикнул и выронил маленький круглый предмет, который, стукнувшись пару раз об пол, укатился куда-то вбок.
Из-за высокой двери выскочил дежурный сыщик Лонли-Локли, но было уже поздно.
— Парень, ты в порядке? — перепуганный курьер сидел на коленях рядом с небольшим человеческим телом, облаченным в бело-голубое лоохи, и тряс его за плечо. Тело, уткнувшись носом в сгиб собственного локтя, признаков сознания не подавало, но было, судя по всему, живое — хотя и находилось в прискорбнейшем состоянии: по лазурно-голубой ткани головного убора расползались багровые пятна крови.
Отредактировано Мари Ёлка (2012-06-10 23:09:24)