Было в Семилистнике такое правило — совсем уж зеленых новобранцев кучками водить. На всех желающих быть Великим Магом наставников не напасешься, и некоторое количество (совсем уж глупые и неспособные) отсеивалось уже на данном этапе.
Мари Ёлка послушником был уже около года и отсеиваться все никак не хотел, мало того — подавал среди себе подобных большие надежды (Младшему Магистру, приставленному к его группе, льстило до крайности повышенное внимание к лекциям).
И вот сейчас неофит слушал с широко раскрытыми глазами, облокотившись на каменную стену рядом с выходом из залы. Рыжий магистр что-то самозабвенно вещал, то и дело окидывая кучку своих подопечных соколиным взором:
— …Даже магия низких ступеней может быть опасной. Любой находящийся в этих стенах опасен более, чем обычный человек — не забывайте об этом; трезво оценив возможности союзника сейчас, вы избежите многих проблем в дальнейшем…
Уж сколько внимательным не был гражданин Ёлка, на этот раз общий смысл речей временного наставника от него ускользал. Слова как через решето проходили, а в голове эльфийской задерживались только наиболее яркие сентенции.

Отредактировано Мари Ёлка (2012-05-11 21:23:29)

Рыжий ответил Эко одним коротким взглядом — понял, мол, и принялся вещать дальше, бойко жестикулируя.

Ёлка почувствовал, как открылась и осторожно захлопнулась рядом дверь: кто-то прошел осторожной походкой к дальней стене и остановился. Велик был соблазн посмотреть (некоторые послушники так и сделали) — но, согласно этикету, права отвернуться от говорящего во время слушания он не имел. В итоге, разнервничавшись, слышать оратора он перестал совсем.
— Вот ты, сэр Мари, — неожиданно обратился к нему магистр, — знаешь, в каком году родился король Мёнин?
Это, конечно, был контрольный вопрос, чтобы проверить внимание зазевавшегося неофита.
Парнишка вздрогнул весь:
— Знаю… наверное… — и, подумав секунд пять, назвал не только год, но и число. Как вытянулось лицо юного наставника — он сам-то наверняка не помнил! А Мари просто повезло. Исторические даты, которые он знал, можно было пересчитать на пальцах одной руки — эта, на счастье, оказалась одной из них.

Но провернуть свою пакость Эко не удалось.
Мари испугался. Нет, не так — ИСПУГАЛСЯ. Еще с детства он остерегался низких звуков, больше других ощущая их диссонирующие свойства, и, более того, опасность для жизни. А когда незнакомый вкрадчивый голос внезапно прогремел за спиной, в дурной каштановой голове эхом пронеслись слова рыжего наставника: «Любой находящийся в этих стенах опасен более, чем обычный человек — не забывайте об этом…»
Когда взгляд Очень Страшного Магистра на доли секунды коснулся затылка сэра Ёлки, парнишка, почти физически его ощутив, подобрался. Биение сердца будто ускорилось раза в два, а тело приобрело неожиданную легкость...
Тихо пискнув, он сорвался с места, пробежал пару шагов и высоко прыгнул, оказавшись на тяжелой кованой люстре. Та, не выдержав такого непочтительного обращения, с противным скрипом принялась раскачиваться, что привело мальчишку в еще большую панику.
Остальные неофиты, как и следовало ожидать, запрокинули головы и с открытыми ртами уставились на бедолагу.
— Какой вы, оказывается, страшный, магистр Йуггари, — фыркнул рыжий практически над ухом виновника катавасии (и когда только подойти успел!) — полжизни рядом проживешь и не заметишь!
Он сделал невесомый пасс рукой, чтобы остановить железную махину.
— Держись крепче, сэр Мари!

Мари скосил глаза вниз. Запрыгнуть-то запрыгнул, а вот лететь вниз с большой высоты, тем более в лапы Очень Страшного Магистра, было боязно. Хотя не такой уж он и страшный. Издалека, когда молчит — вполне себе симпатичный, пусть и совершенно нереальный по цветовой гамме (последнее юный послушник не мог утверждать наверняка, смуглого человека с такими светлыми волосами он в своей жизни видел впервые — но мало ли, может и другие такие были?).
Он сгруппировался, подтянулся с некоторым трудом и в конце концов сел, более-менее равномерно распределив свою массу, на люстре. Рыжий все это время её заботливо придерживал, чтобы не раскачалась снова — очень мило с его стороны!
— Не разбредаемся, ребята! Коли уж занятие мне продолжить не дадут, покажу вам кое-что интересное…
Некоторое время неофиты все еще топтались возле места ЧП, но потом все гуськом потянулись вслед за юным наставником.
А гражданин Ёлка на всю эту суету сует внимания не обращал: он во все глаза пялился на сэра Эко, как на льва в зоопарке. И когда шаги в коридоре более-менее утихли, заговорил, то ли с ним, то ли с самим собой:
— Не знаю, как так получилось…

— Вы знаете, — буркнул себе под нос трусливый послушник, впрочем, до адресата эта реплика вряд ли бы дошла. — Уж вы-то наверняка форменный пророк!
И непонимающим взглядом проводил спину Магистра: уж он-то надеялся, что этот дядька, как любой уважающий себя Змей Горыныч, будет еще часа два нарезать под люстрой круги, пока невольная жертва наконец не слезет. Оставаться в одиночестве на люстре Мари хотелось гораздо меньше…
И дюжины секунд не прошло, как до притаившегося в «засаде» Эко вновь донесся сдобренный истерическими нотками голос неофита:
— Аа, стойте! Снимите меня отсюда, пожалуйста!!!

Ох, мамочки! У него еще и когти! — с некоторой паникой подумал эльфёнок. Эдакая фриковатость Магистра с каждой минутой все больше поражала его воображение, и, отправившись от первоначального шока, он уже готов был принять её как данность. Но вот от голоса каждый раз холод пробирал и табун мурашек по коже спины топтался.
Паренек уцепился в край люстры, мягко соскользнул в висячее положение, и, поколебавшись еще немного, спрыгнул в объятия "страшного" дядьки.

Отредактировано Мари Ёлка (2012-05-12 23:02:39)

— Спасибо.
Мари робко улыбнулся сэру Эко уголками рта, когда его ноги пришли в соприкосновение с полом — по которому они, к слову, уже успели соскучиться. А тут магистр еще и задал вполне резонный вопрос, на который ответить было неожиданно сложно.
— Не знаю. Обычно я тоже от людей по люстрам не прыгаю… — мальчишка коротко посмотрел старшему в глаза и уставился в пол. Задумался.
— У вас голос низкий, — констатировал наконец. — Не как у моря, конечно, но очень похоже!

Отредактировано Мари Ёлка (2012-05-13 00:29:50)

Но мальчишка больше признаков испуга не выдавал, только улыбался натянуто и смотрел снизу вверх печальными светлыми глазами, ожидая, пока высший по званию изволит прекратить веселье.
Мои поздравления, сэр Ёлка! — не без некоторого злорадства сказал он себе. — В номинации «Представь себя окружающим идиотом за пять минут» ты занял первое место, приложив меньше всего усилий! И с чего ты взял, что все в грешном Иафахе только и делают, что вникают в хитросплетения твоей эльфийской логики?
Самобичеванием парнишка в ту пору был заниматься горазд; если бы Эко смеялся чуть дольше, то с него сталось бы сгореть заживо в синем пламени из стыда и низкой самооценки. Но в горстку пепла превратиться послушнику так и не дали.
— Ага, — как за спасительную ниточку Мари ухватился за последние два предложения. Хорошо иметь дело с людьми, которые тебя понимают!
А вот делиться памятью о неудачных плаваньях он не стал. Кому оно надо?

Магистр мог видеть, как вспыхнули золотом тусклые глаза мальчишки, чье самолюбие ему таки удалось задеть. Было у Мари такое свойство: он не терпел от себя промашек, возможность которых не мог предугадать. Вот сейчас ему никак не приходило в голову рассматривать ситуацию под таким углом!
— Я трус, сэр, но не идиот, — ровно заметил он, скрещивая руки на груди. Даже если мое поведение может говорить об обратном…
Но даже идиоты привыкают ко всему быстрее, чем за две дюжины лет! Уж погоди, дядя: когда-нибудь и я загоню тебя на люстру!
Он не злился, нет. На такие эмоции гражданин Ёлка вовсе не был способен по отношению к другим. Но сейчас амфитемайская кровь взбурлила в его жилах особенно живо, пробуждая лучшие качества — именно те, которые обычно заставляли его двигаться дальше.

Отредактировано Мари Ёлка (2012-05-17 08:12:08)

— Но ведь я это и сделал, — Мари все еще избегал встречаться с ним взглядами, а голос, обычно мягкий, звучал почти с вызовом. — Пошел на поводу собственного страха.
Выеживался послушник из чисто подросткового упрямства. Понимал ведь, что магистр прав, и не такой уж он безнадежный, как раз за разом пытается себе доказать.
Но вот прикосновение к плечу по-настоящему озадачило юношу: в его собственные представления о субординации  и человеческих отношениях в целом этот жест никак не вписывался. Шутка ли: в первый раз с человеком говоришь, а он уже без приглашения в личную зону лезет. Хоть и взрослый дядька, солидный, а повод задуматься есть! Ёлка все-таки заглянул осторожно в лицо сэра Йуггари, пытаясь определить, что он в это прикосновение вкладывал, и, следовательно — на какое место в собственной системе нового знакомого следует поставить.
Как там папа любил говорить? Орден — это большая семья с жесткой иерархией. Значит, это нормально, если я буду относиться к нему как к двоюродному дядюшке или дедушке, которого вечность не видел. Но что-то подсказывает мне: будь я на самом деле его племянником, то простым прикосновением к плечу не отделался бы. Знаю я вас, эльфийских дальних родственников! — уж что, а происхождение Старшего магистра сомнений у него не вызывало.
Эко подмигнул, а парнишка улыбнулся в ответ, слабо, но вполне искренне. Все, мол, в порядке.