Ветер гнал сизые облака по черному небу. То пропадающие, то появляющиеся звезды, мерцанием отстукивали морзянку. Азбуки точек-тире, долго-коротко Андэ не знал. Он вообще затруднялся объяснить, как его занесло из-под знаменитого арварохского меча прямо на палубу забавного судна, высокого, словно гора, и большого, словно остров. Нет, он, конечно, не возражал против такого поворота сюжета. Возвращаться к ограниченному во всех отношениях, а особенно в отношении юмора, арварохскому плебею ему совершенно не хотелось. Просто хотелось знать: Что Происходит, дырку над всеми в небе?
  Андэ заметил, что даже привычные ругательства не складывались в витиеватые высказывания, которые низкоумные людишки стремились прежде записывать за его спиной, чтобы выучить и блеснуть заемным остроумием. Про измененные конфигурации созвездий Андэ просто не желал вспоминать. Они они были тут. Прямо над головой. И вполне доступно (особенно для поэта, посвятившего в поэтических мечтаниях не одну ночь изучению звездного неба Ехо) свидетельствовали, что он находится под чужим небом. Про наряды обитателей он бы вообще ни слова не сказал - выпирающие брюшки мужчин выглядели не эстетично, не то что его, завернутое в удобное теплое лоохи. А еще его очень смешно называли: «Сэр Энди Пу», интересовались насчет Айвонских корней. Ни про лис, ни про лебедей, он не знал ничего, но в целом эта новизна даже приятно волновала.
Когда Андэ отрывал свои короткие ручки от поручней, хотелось только одного. Бросится под ноги кому-нибудь с воплем: верните меня домой!!! Хотя, нет среди первоочередных желаний присутствовала еще одна вещь. Хотелось джубутыкской пьяни, или, на худой конец, просто камры... То пойло, которым потчевали в здешних трактирах, вызвало изжогу и стойкое желание напиться. Борясь со своими противоречивыми желаниями, он выполз на палубу. Но только море, синее море было за кормой. С поправкой на ночное время море было таким же черным, как и все за кормой. Мимо Андэ пробежала полоумная парочка: девушка в бордовом платье и парнишка в одежде черно-белой птичьей расцветки. Он, споткнулся, шарахнулся к каютам, чтобы не свалиться за борт и вцепился во что-то теплое и живое.