А дело действительно было странное. Куда более странное, чем все прежние беседы за закрытыми дверьми, потому что заходившие в кабинет, страшно сказать, оттуда не возвращались. Вообще никто. Только заходили и заходили, повинуясь безмолвному приглашению, с интервалом в семь-десять минут.

Поэтому когда ожидающих осталось всего пятеро, ситуация накалилась до предела. Вопрос «куда он их девает?!» завис в воздухе и сгустил его до состояния, трудно совместимого с жизнью и здравым рассудком.

- Слушайте, может, ну его, пойдём отсюда, а? – предложил один из оставшихся, с опаской косясь на дверь. – Вон, видали, магистр Йуггари больше в Иафахе не появляется, и ведь непонятно, в чём провинился, может, теперь и нас…
- Вот чего ты чушь несешь? – прервал его второй. – Как будто ни разу такого не видел и не знаешь, как магистры проверку проводят! Собирает сейчас всех отчитавшихся в какой-нибудь комнате, чтоб нам ничего не могли сказать… и даже Зов прислать… а может, им самим интересно, что с нами будет, сидят, злорадоствуют… О, а вот и моя очередь, - и он поспешил к двери.

Ожидающих осталось четверо. На Мари поглядывали с особым беспокойством и сочувствием: он, хотя и пришел не в числе последних, пропустил уже почти всех, пришедших и раньше, и позже, и вместе с ним.

Ещё двое товарищей по несчастью покинули комнату ожидания, в назначенное им время скрывшись за дверью. Мари остался один. И провести ему в таком состоянии пришлось тягучие десять минут, за которые можно было насочинять великое множество печальных исходов сегодняшнего дня.

- Мари, если ты ещё не сбежал, можешь заходить, - при использовании безмолвной речи сложно передать интонации, но несложно было догадаться, что Кутр развлекается от души, сначала представляя себе лица собравшихся за стеной послушников, а потом наблюдая за ними в начале встречи.

Впрочем, второе послушнику ещё предстояло. И если он всё же решился открыть дверь и шагнуть внутрь, то мог увидеть комнату немного побольше той, в которой они ждали своей участи. В комнате той только и было, что стол и кресло магистра, сейчас пустующие, и десяток стульев попроще, в два ряда стоящих напротив стола. Их тоже никто не занимал. А пространство слева от двери и вовсе было абсолютно пусто.

- Проходи, проходи, - раздался голос Ванеги почему-то за спиной, словно это не Ёлка только что закрыл дверь, а сам хозяин кабинета. Вот сейчас обернуться бы и посмотреть, в чём дело, но не тут-то было! В правом углу кабинета, под самым потолком, вдруг сверкнула вспышка ярчайшего белого света, и из всполоха этого прямиком к Мари рванулся такой же ослепительно-белый хлыст. Очень тонкий и, кажется, очень холодный – по крайней мере, в помещении в одно мгновение стало ощутимо прохладнее. Хлыст лишь раз изогнулся в воздухе для удара…

- Ну, допустим. Сделаем вид, что я не успел тебя убить, - вот теперь Кутру ничто не мешало тихо посмеиваться, наблюдая за происходящим. Он действительно оказался на пороге: вот стоит, прислонившись к двери, руки на груди скрестил и смотрит эдак с любопытством – мол, ладно, а если вот так?.. – Но я же упрямый, как сотня мятежных магистров!

Ванега, продолжая улыбаться, проводит ладонью над полом, чуть шевелит пальцами. Пол начинает подозрительно бугриться в некоторых местах, а в других – идти трещинами. И Мари чувствует, что надёжная, никогда не подводившая его каменная кладка Иафаха вот-вот с довольным чавканьем начнет засасывать его ноги. А старший магистр, он же – коварный мучитель, стоит себе как ни в чем не бывало и смотрит выжидающе.

Вообще-то, со всеми прочими Кутр ограничился одной неожиданностью. Проверил реакцию - и решил, что пока достаточно. Но Ёлка - дело иное. Будь его воля, Ванега бы его пару часов погонял от неприятности к неприятности, проверяя, что за фрукт свалился на его голову. Однако пока некогда.

- Хотя ты испортил мне хороший, надёжный пол, я верю, что голова послушнику дана не только для того, чтобы в неё есть, - пронаблюдав за действиями Мари, заметил Кутр. Пол, действительно, покрылся льдом, и послушнику пришлось высвобождать свои ступни от своего же заклинания, но вот дальше всё повторилось. Неважно, отшагнул он в сторону или остался на месте – теперь его норовила поглотить ледяная трясина. Причем с ещё большим энтузиазмом, чем прежде. – Даю подсказку: Иафах. Рабочий кабинет, не учебный зал. Ты всё ещё вязнешь.

Когда Ёлку снова начал затягивать пол, говорил магистр краткими фразами, формулируя максимально ёмко, чтоб у послушника осталось время на подумать и отреагировать, пока действие заклинания (каким бы оно ни было на самом деле) не зашло дальше, чем нужно.

«Ничего, ничего, заодно в трансформации поупражнялись. Ну, догадайся, если не сможешь справиться, то хоть полшага в правильном направлении сделай», - мысленно приговаривал Кутр, пока Мари разбирался с ледяной трясиной.

Стоило послушнику догадаться, в чём тут дело, и начать разбираться с заклинанием – всё пошло гораздо лучше. Иллюзия была весьма сложная, так что Кутр подождал, пока Мари сделает всё, что в его силах, и дорасплёл заклинание сам. А заодно и лёд с пола убрал, беспорядок в кабинете лучше сразу устранять. Ванега, зная свой ритм жизни, не сомневался, что лед тут может пролежать до завтра, а завтра он первый же на нём и навернётся. И никакие тайные знания не помогут. 

- Молодец. Если запомнил что-нибудь из того, с чем сейчас разбирался – вдвойне молодец, но это мы потом проверим. А пока садись, - магистр обвел рукой ряды стульев – выбирай, мол, а сам занял кресло. – Извини, что держал за порогом дольше всех, но помимо основного задания у меня для тебя есть новость. С неё и начну. Как тебе, должно быть, уже известно, старший магистр Йуггари покинул Орден. Его учеников распределили к другим наставникам. Тебе достался я.

И смолк, давая возможность послушнику осмыслить новость и, если захочется, задать по этому поводу вопросы.

- Ничего хорошего, если честно. Но могло быть и хуже.
К чему относилась эта фраза: к поступку бывшего магистра, к назначению для Ёлки нового наставника или к чему-то третьему – не уточнялось. Более того, конкретизировать Ванега не собирался, а перешел ко второму (и основному) делу.

- Смотри, - Кутр встал на ноги, подошел к стене и медленно провел по ней ладонью, создавая для Мари иллюзию карты города. Вернее, лишь небольшого участка Правобережья с названиями улиц и номерами домов. – На ближайшие десять часов этот участок города – твой наблюдательный пункт, твой неотлучный пост и вообще местность, за которую ты отвечаешь. Видишь? Вот улица Белых Яблонь, в одну сторону от неё уходит Узкий переулок, во вторую – улица Трех Ручьев и сквер… не помню, как он называется, но не ошибёшься.

Названные улицы на карте обозначились цветом – среди черных линий появилось несколько ярко-красных полос и возле каждой стояло его имя. Затем Кутр подкрасил прилегающие соседние улицы зелёным и синим, возле них тоже появились имена послушников. Знакомые – но не больше.

- Это твои соседи. С ними проще всего будет связаться при необходимости. И можешь пока взглянуть на общую картину… - масштаб карты Ехо на стене уменьшился в несколько раз, и вся она была исчерчена цветными линиями и исписана именами. – Можешь пока смотреть и запоминать, если есть охота, а я объясню. Как ты мог заметить, в городе последние дни творится магистры знают что. У нас есть веские причины предполагать, что неожиданные магические вспышки продолжатся. Как неприятности будут себя проявлять – пока неизвестно. Ваша задача – следить за происходящим. Поиграете в полицейских. Но в отличие от городской полиции вы должны действовать слаженно и оперативно, а не сходить с ума. Обнаружив странное, ты сообщаешь сначала своим соседям, чтобы спешили на помощь, затем – сразу же! – мне. В любое время дня и ночи. Что счесть выходящим за рамки нормального – ты, надеюсь, при случае поймёшь сам. Пьяные драки и мелкие кражи не по нашей части, могу точно тебе сказать. Так…

Карта осталась на стене, а Кутр снова разместился в кресле. Задумался – что ещё не сказал? Вроде и повторяет который раз, а речь приходится выстраивать заново. Гораздо проще, разумеется, было бы сообщить всё это всем сразу, но он уже давно заметил, что чем больше народу слушает информацию, тем меньше информации задерживается в головах слушателей. А это скверно…

- Так. Дежуришь ты до полуночи, потом тебя сменят. В полдень ты снова отправляешься наблюдать. Когда наблюдение будет отменено, я сообщу. И, к слову, это не значит, что с рассвета до полудня ты не должен выполнять другие порученные тебе дела. Когда будешь находиться на улице, смени орденское лоохи на нечто менее приметное. Вообще, старайся слиться с толпой и не высовываться. Не задерживайся подолгу в одном месте. В трактир можешь зайти перекусить, но не более. Вопросы?

Отредактировано Кутр Ванега (2012-03-12 01:21:17)

Да, Правобережьем дело не ограничивалось – сеть цветных линий окутывала весь Ехо. Где-то чаще, где-то реже, но весь. Эта карта ещё недолго покрасовалась на стене, а как только послушник сообщил, что вопросов у него нет, быстро начала блекнуть и за полминуты исчезла окончательно.

- Можешь. И да, само собой разумеется, по дороге к улице Белых Яблонь тебе лучше придумать, по какой причине ты околачиваешься там целый день. Любопытных везде хватает, а все наши дела – это только наши дела. Всегда. По умолчанию. Это я так, напоминаю на всякий случай, - Кутр смолк и отвернулся, давая понять, что разговор можно считать благополучно завершившимся.

Это дело сейчас же было отложено в дальний угол сознания с пометкой «до востребования». То есть, до полуночной пересменки наблюдателей или до тревожного Зова кого-нибудь из них. Другие дела, почуяв, что у старшего магистра внезапно появилась свободная минута, повыбегали из тёмных углов – исправлять недоразумение.