Джуффин не обнаружил охраны, которая обычно стояла у королевских покоев – дань традиции, нежели насущная необходимость по большому счету. Все-таки будущих наследников готовили ко всему. Так что Мёнин мог не только самостоятельно защитить себя, но сам стать очень опасным типом, если уж понадобится. За дверями в покоях было тихо. Кажется, преследующая короля свита тоже была отослана ко всем мятежным Магистрам, которым этому Миру еще только предстоит носить. Чиффа, молодой на вид, с хищным заостренным профилем и с неизменно светлыми раскосыми глазами  высокий мужчина, только на секунду задержался перед дверью. По своему обыкновению он коротко стукнул разок по тяжелому прочному материалу и вошел в покои монарха, не дожидаясь ответа. Мёнин, живая легенда, над которой старались все Древние Магистры, стоял у распахнутого окна.

- Не часто тебя можно застать одного, - вместо приветствия сказал Чиффа, ехидно улыбаясь своему отражению в зеркале, мимо которого он прошел.

Кеттарийский Охотник был здесь не впервые. Он знал Мёнина, когда тот еще был совсем ребенком. Способности к Истинной магии проявляться начали хорошо если не в утробе матери. Наследник родился Вершителем – редкость в их Мире. Джуффин был в курсе, куда они все катятся. Он гулял по Мосту Времени не только назад, но и вперед, в далекое будущее. И там Чиффа видел не самую радостную картину. Будучи не глупым малым, он со всей ответственностью отнесся ко всему, что ему говорили Древние. Появление на свет Мёнина все заинтересованные личности сочли чудом. А заодно поняли, что более подходящей кандидатуры они уже вряд ли найдут.

- Я кстати к тебе не только для просто так поболтать зашел, чтоб ты знал, - высокий мужчина в дорогой лоохи уронил свое тело в свое любимое кресло.

Джуффин всегда был консерватором во всем, будь то еда или расположение в пространстве. Выбрав однажды себе место в комнате, он всегда возвращался только на него. Однажды какой-то умник из дворцовой свиты решил, что именно это кресло портит интерьер королевских покоев и выкинул его. Чиффа не поленился сделать так, чтоб это кресло не только вернулось на свое место, но и проследил, чтобы никто не мог сдвинуть его с места, просто завязав ножки узлом на Темной Стороне. Или что-то подобное. Простенько, но со вкусом и, самое главное, на века. Хотя, конечно, появлялся он здесь редко.

- Ох, прости меня, дорогой мой Король, что решил разбить вашу сладкую парочку из тебя и твоего излюбленного одиночество, - рассмеялся Чиффа. Он уже успел устроиться в свое кресле, развалившись, как истинный хозяин.

Джуффин посмотрел на своего будущего Атланта. Тот был напряжен, куда больше, чем обычно. Неудивительно, если учитывать, как сильно он любил этот Мир и с какими неподдельными чувствами отвечало ему взаимностью все, что его окружало. То-то Чиффа поначалу удивлялся, почему Мост Времени вел себя в этом путешествии так капризно. Наверно, Сердце Мира уже знало, что ему предстоит испытать на себе и не могло решить, стоит ли радоваться своему спасителю или пора бить паническую тревогу, потому что спасение это заключалось в бесконечно долгом расставании. Мёнин чувствовал грядущие перемены. Чиффа был готов поспорить, что все то время, что как только он встал на Мост, сэр Вершитель сразу же схватился за сердце и так до сих пор его не отпустил. Всегда он был таким – все чувствует заранее. Но Кеттарийского Охотника эта тяжесть в воздухе совершенно не устраивала.

- Как ты меня раскусил, а, - хмыкнул Чиффа, деланно насупившись. А сам довольный до нельзя. - Все, между прочим, потому что камра у тебя тут паршивая, сэр Король. Но ты не расстраивайся, тысячи лет спустя она будет все такой же дрянной, как и сейчас. Назовем это отличным, ненавязчивым способом избавлением от надоедливых гостей. Я кстати обязательно возьму на вооружение.

Он был предельно откровенен. Гуриги, что Седьмой, что Восьмой, травили его этим грешным пойлом и по сей день. И если бы не добрые воспоминания о Мёнине в эти минуты, кислой физиономии сэра Почтеннейшего Начальника будущим монархом было бы нереально избежать. Так что они могут смело восхвалять Вершителя – тот сделал буквально невозможное.

- Ладно, скажи своим лентяям, чтоб хоть что-нибудь принесли, - буквально-таки сменив гнев на милость, Чиффа был готов поесть царскую еду. И Мёнину бы тоже присоветовал. На прощание. - И пусть не скромничают, тащат все, что есть. Пировать будем, а то разговоры серьезные да без набитого рта звучат как-то совсем нудно.

Монарх рассмеялся. Уж кому не знать и не испытывать на себе все самые тяжкие рукоделия местной королевской кухни. Чиффа на его месте давно бы их всех казнил или хотя бы отправил на курсы по улучшению квалификации, а то стыд и срам. Но Мёнин почти сразу же снова стал серьезным. Он смотрел Кеттарийцу в глаза, а тот в ответ неотрывно и по своему обыкновению несколько иронично пялился и даже не моргал.

- Не стоит сэру Вершителю говорить о страхе, - умиротворяюще подняв руки, мол, сдаюсь, он замолчал ровно на столько, сколько Королю понадобилось отдать приказы всем и каждому. По-другому было попросту не положено. 

Пока монарх развлекался, Джуффин наблюдал за ветром. Тот, кажется, имел свое собственное мнение, как тут все должно работать. И появление Кеттарийского охотника явно не входило в его планы. Чиффа поймал шляпу Мёнина до того, как та коснулась пола, даже не вставая с кресла. Как он проделал сей фокус, осталось для ветра загадкой. Хитрый Лис не планировал рассказывать все свои секреты этой дерзкой стихии. И ветру пришлось временно отступить. Мёнин освободился от наложенных на него короной обязательств. Даже чтоб поесть, монарху приходилось выполнять целый ряд запротоколированных действий. Та еще тюрьма, надо сказать.

- Что-нибудь еще тебе подсказывает твое сердце? Все будет хорошо? – вежливо поинтересовался он. Хотя сейчас это не имело никакого значения. Но мало ли.

В покои короля вошел глашатай, объявивший, что монарх изволил поесть и много других слов на ветер. Стихия была довольна, считай, и ее накормили. Выждав еще немного, пока весь этот цирк сначала медленно вольется в королевские покои с едой, а потом вывалится обратно, они приступили к трапезе. На лице Чиффы красноречиво было написано все, что он думает об этом Приюте Безумных. Кажется, он уже высказывал свои мысли Мёнину давно, когда тот был только наследником. Предрекал ему плохой аппетит и шальной нрав на побеги из Дворца. Не ошибся. Его бы речами да революцию в Соединенном Королевстве строить. Благо, что Джуффина политика интересовала немного меньше, чем сохранность Сердца Мира.

- Пора тебе, мой дорогой Вершитель, выполнить свое единственное предназначение, - он жевал какие-то закуски, чередуя между холодными и горячими блюдами. И запивал, наигранно морщась, все это безобразие отвратительной камрой. - Догадываешься? Или мне продолжать болтать?

Чиффа вполне отчетливо чувствовал нарастающую грусть монарха. Не то что бы он не сочувствовал молодому Вершителю – парня, конечно, можно было бы пожалеть, – но чувство долга у Кеттарийского Охотника не давало ему ни малейшего повода сомневаться в своих поступках. Печаль Мёнина из-за грядущего расставания с любимым и родным Миром – то, что доктор прописал. Он должен был исчезнуть, и в своем добровольном бегстве единственно важной мыслью ножом по сердцу должно быть вырезано желание, чтобы Мир выжил во что бы то ни стало.

- Когда-нибудь наш любимый Мир Стержня умрет, парень, - легко сказал Чиффа, как будто это не имело особого значения. Так, всем известный факт. - Умрет, если хотя бы один Вершитель не захочет, чтобы Мир устоял любой ценой. Не буду ясновидцем, сразу скажу. Ты у нас и есть самый настоящий Единственный. Хорошо это или плохо, реши сам для себя.

Чиффа отпил камры и крякнул от негодования. Он взял свою большую чашку двумя руками, обхватив практически всю поверхность, и начал медленно с серьезным лицом дуть на поверхность напитка, ни разу не вздохнув и не остановившись. Достаточно долго, по его личному мнению. Но в итоге попробовав результаты своих трудов, Чиффа довольно заулыбался.

- Грешные Магистры, а я думал, что все сложнее, - залпом отпив половину, он одернул монарха. - Давай сюда кувшин с отравой, сэр Вершитель.

Во второй раз он справился намного быстрее. Напиток получился слаще и насыщенней, ничем не хуже того, что подавали в лучшей паршивой забегаловке в Ехо его времени - в Обжоре Бунбе. Хотя какой уж там «его время». Частые прогулки по Мосту Времени стерли последние крупицы человечности, что у него когда-то были. В прошлом хмурый и неразговорчивый мальчик быстро поддался Истинной магии. За такую открытость перед чудесами Хумгат принял его без колебаний. Чиффа и сам не заметил, как в бесконечности, в которой он провел целую вечность и еще немного, расстался со всем, что обычно входит в состав нормального человека. То, чем он стал, вряд ли можно назвать человеком. Но такова судьба каждого, кто занялся Истинной магией, рано или поздно, так или иначе.

- Так на чем я остановился? Ах да, - Чиффа отставил кувшин с новой вкусной камрой на стол, освобождая руки. Пальцы сразу же начали хитро искать новую жертву для ненасытного желудка. - Вся загвоздка в том, что я не могу силой изгнать тебя из этого Мира, как ты понимаешь. Вернее, наверно, могу, но зачем оно нужно? То, что от судьбы не убежишь, должно быть тебе ясно. А ты единственный Вершитель. Я, если припомнить, далеко заходил в обе стороны по Мосту Времени. Но кажется, ваш брат не рождается в умирающих Мирах. Очень эгоистично,  я бы сказал, со стороны высших сил так распоряжаться уникальными Вершителями. Но сам понимаешь…Ты имеешь право выбирать, погибнет этот мир или нет.

Чиффа улыбался вполне сочувственно, но отчасти наставительно, как обычно это делают взрослые, когда ребенок, не понимая, зачем нужно идти к врачу, начинает печалиться, капризничать и бояться заранее. Мёнину не предлагали расстаться с жизнью, но как раз к чему-то подобному его готовили с детства, как одного из наследников. Поди пойти этих монархов.

- Просто уйти не достаточно, - сказал Чиффа, прожевав очередной кусочек. - Тебе нужно постоянно думать о нашем Мире. Единственно важным и непрерывным желанием для тебя должно стать лишь то, что Мир должен уцелеть. Бодрствуешь ты или спишь, это не имеет значение.

Джуффин отодвигал одни полупустые блюда, когда они ему надоедали, и пододвигал другие. Камру он теперь пил, совершенно не морщась от отвращения. Не сказать, что его совершенно не беспокоили личные переживания Вершителя. Скорее, наоборот, Джуффин очень тонко все чувствовал, но при этом не позволял себе сочувствовать переживаниям короля. Делить одни на двоих чувства Вершителя – не самая удачная идея. Потому он гордился своим монархом, который и сам справлялся с собой весьма неплохо. Человек, способный покорно принять свою судьбу, должен обладать завидной долей мужества и душевных сил.

- Когда? Как только, так сразу. Предлагаю не засиживаться, и сразу же после трапезы начать, - Чиффа торопился не во благо Мира, а только ради Мёнина. Чем дольше он проходит по Миру с навалившимся на него грузом, тем хуже для него. Все-таки до этого печали и предчувствия просто кружились вокруг Вершителя. Но произнесенные слова имеют силу почти всегда. Так что монарху нужно было покинуть этот мир как можно скорее. Конечно, не настолько поспешно, чтоб прерывать ужин, но достаточно, чтобы не дожидаться рассвета. - В Тихий Город. Ты и сам знаешь, что это такое. Очень дружелюбный и крайне жадный до своих обитателей Мир. С другой стороны, время не властно над его жителями, так что тебя будет не одна Вечность, чтобы помечтать о том, как наш Мир Стержня будет в целости и сохранности.

Джуффин рассмеялся. Жестокость ему была не свойственна. Вот прямолинейность – да, Чиффа любил говорить то, что думает, потому что реакция на правду обычно была самая интересная. Мёнин был умным парнем. Но в каждой шутке есть доля шутки. Джуффин не возражал. Оправдывать свои поступки – не его метод. Он никогда не стремился к вульгарному насилию. Убить одного, чтобы спасти дюжину, всегда был вполне устраивающим его вариант обмена. Но он не ничего не испытывал при этом: ни счастья за спасенных, ни гордости за подвиг, ни угрызений совести из-за смерти одного. Потому что он, Чиффа, всегда просчитывал ходы заранее. Потому что долг, ответственность и любовь к своему Миру была превыше всего. И если Джуффин убил, значит, так сделать было просто-напросто необходимо. Хотя, конечно, и он не идеален – и на нем висят случайные жертвы, которые оказались слишком юркими, чтобы их просто поймать. Мёнин был точно таким же обменом одного на целый Мир. И вместо смерти он предлагал сэру Вершителю больше, чем Вечность. Конечно, вряд ли монарх оценит подобный поступок так, как оно того заслуживает.

- Не унывай, король, - Джуффин откинулся на кресле. Голос его был бодр. Глаза внимательно и методично прожигали в спине монарха дырки. - В отличие от его обитателей, у тебя есть гарантия, что пока ты там, ты никогда не умрешь. Видишь ли, Тихий Город любит только тех персонажей, которых помнят. Сделать так, чтобы твое имя упоминали каждые полдюжины минут – без проблем. Проследить, чтобы каждая маломальская тайна была связана с твоим именем – уже, мой друг. В мое время вещи, хозяева которых не дали им имена, теперь так или иначе связаны с тобой. Все любят и помнят тебя, как самого незаурядного монарха.

У него был еще один сюрприз в рукаве. Говорить о нем или нет, Чиффа все еще сомневался. Вернее, он раздумывал над этим все то время, что они говорили. Самоотверженность монарха поражала его до глубины души. Его далекое истинное Я могло бы начинать аплодировать юному дарованию. Вершитель был покорен. О таком чудесном окончании этой сказки можно было бы только мечтать. И всё сделано правильно, и все на своих местах. Но ему почему-то было мало. Видимо, Чиффа специально создавал себе проблемы, чтобы потом решать их.

Слово Вершителя – страшная вещь. Знать, что любое твое слово (или желание) когда-нибудь станет явью, причем, даже сказанное сгоряча, - тяжелая ноша. Обычно Вершители умирают молодыми, просто потому что имеют обыкновение желать себе смерти из-за чего угодно, поддавшись мимолетным чувствам. Мёнин отличался от всех подобных себе юных дарований воспитанием. Его не учили плакать, не учили просить или отчаиваться, зато учили требовать, добиваться и хотеть только блага себе и Миру вокруг. Король стоял перед Чиффой и заклинанием повторял, что все будет Хо-ро-шо. И не просто, а с большой буквы. Джуффин почувствовал, как ветер вздрогнул от напора Истинной Магии.

- Не будь таким серьезным, парень, - он подхватил на руки полную чашу с камрой. Его жизнерадостность не была злорадной. Более того, не было ни намека на вздохи облегчения. Джуффин не столько верил, что их Король согласится на любую авантюру, сколько знал это наверняка. Так уж его, Вершителя, воспитали. И Мёнин послужит когда-нибудь хорошим примером для подражания, когда Чиффа начнет реализовывать свои планы в жизнь. - Не торопись убегать из этого Мира, у тебя еще полно времени, чтобы распрощаться со всем, что тебе дорого. Да и никакая неприятность не стоит испорченного аппетита.

Чиффа кивком указал на стол. Там было еще, чем полакомиться. На самом деле, ему было без разницы, чем сейчас будет занят Вершитель. Тот мог бы сбежать за тридевять земель, вполне мог провалиться на Темную Сторону, но что толку. Судьба найдет своего спутника, где бы тот не находился. Джуффин лишь предлагал расслабиться и получать удовольствие. Да и Мёнин еще успеет соскучится по местной паршивой кухне, тут не надо быть дрянным ясновидцем.

- Ладно, так и быть, - сдался Чиффа или сделал вид, что сдался. В этом уж никогда не угадаешь. - Садись, и я расскажу тебе о том, что не все так плохо, как тебе может показаться. Или уже показалось.

Чиффа понимал чувство короля не только потому, что умел сочувствовать. Кажется, в этом Мире вообще было мало людей, которые были бы чем-то крепко недовольны. Обычно это были либо сумасшедшие, либо умалишенные. Обижаться что на тех, что на других бессмысленно, а ставить из-за единиц крест на Мире – тем более не причина.  Джуффин дождался, пока монарх вернется на свое место и проглотит еще хотя бы кусок чего-нибудь из представленного на столе.

- Обижаешь, сэр Вершитель, самое вкусное всегда нужно оставлять на десерт, - заметил Чиффа. Он не то шутил, не то говорил очень серьезно. - В общем, я считаю, что заставлять тебя торчать бесконечно долго в Тихом Городе – не совсем правильное решение. Так что по моим расчетам, через пару-тройку тысячелетий в этом Мире к тебе придет твоя замена. Не уверен, сколько времени пройдет там, но думаю, что намного меньше. Ты не успеешь заскучать, как уйдешь из Тихого Города, а другой Вершитель останется. 

Где Чиффа планировал достать еще одного Вершителя, оставалось по сути его личным делом. Он все-таки не любил делиться мыслями и идеями, зная, насколько слова, уж не говоря о чужих сомнениях, могут мешать несбывшемуся. Джуффин осушил почти полчаши залпом. И его радушие впервые сменилось серьезным выражением лица. Чиффа, каким его знали немногие, был весьма серьезным и требовательным типом, когда дело касалось чего-то важного. С таким обычно невозможно договориться.

- Только одно условие, сэр Вершитель, - даже ветер затих, слушая низкий голос Кеттарийского охотника. Даже воздух в покоях монарха потяжелел.- Ты не покинешь Тихий Город раньше, чем твой заместитель примет на себя твои обязанности.

И он снова заулыбался, словно, и не было ничего. Вся комната как будто вздохнула с облегчением. Чиффа, конечно, был приятным парнем во всех отношениях, но порой складывалось гадкое впечатление, что кто-то потоптался по твоей могиле, когда та еще не была раскопана. Джуффин дышал глубоко и спокойно. Он не угрожал Мёнину. В этом не было необходимости, но предупрежденный вооружен. И если когда-нибудь Вершитель решит, что Мир стравится и без него, что ж… Чиффа найдет, чем его переубедить.

Джуффин довольно кивнул, наблюдая за реакцией Вершителя. Он знал, что новость о смене поста вечного хранителя Мира понравится монарху. Чиффа задорно и заразительно рассмеялся, показывая, что другого от Мёнина и не ожидал. Король же не идеален, иначе с ним было бы скучно иметь дело.

- Случаи бывают разные, сам знаешь, - уклончиво ответил хитрец. - С Тихим Городом нельзя заранее угадать, как он себя поведет. Но если уж тебе действительно судьбой уготован другой путь, нежели это прекрасное и одновременно ужасное место, не переживай – все случится раньше, чем ты сумеешь понять, что твоя сила тут совсем не причем.

Однако Чиффа не был уверен, что возвращение в Ехо – хорошая затея. Мир сильно изменился. Гуляя по Мосту Времени, Джуффин заметил, как неизбежность настигает этот Мир точно так же, как и все остальное. И Чиффа бы предпочел, чтобы Мёнин до последнего не увидел то, что стало в будущем с его любимым Миром. Лучше бы Вершитель сразу отправился в далекие дали, чем ранил себя напрасными надеждами вернуться в дом, который давно снесли и на месте него которого появились уже совершенно другие города. Но так думал Чиффа, а что там уж уготовано монарху и как тот планирует с этим справляться - его, по сути своей, личная проблема.

- Мне в любом случае приятно, что твоя тяжелая ноша хоть немного, но стала легче, - подбадривающе сообщил Джуффин, когда заметил внутреннюю борьбу Вершителя со своими чувствами. Не так уж он и был не прав. Все-таки они все прежде всего люди, а потом уже могущественные волшебники, Вершители и прочие.

Чиффа знал, что альтернатив решения проблемы всегда больше трех. Он, возможно, и был в состоянии выбрать какой-либо другой путь, избежав расставания с этим замечательным существом, что сидел напротив него. Но выбор этот бы подразумевал последствия, не поддающиеся никакому контролю. Предусмотрев все возможные исходы событий, Джуффин понял, что путь, выбранный Древними, оказывался, как ни крути, самым удачным решением назревшей проблемы.