Гость весело усмехнулся, но продолжил все с тем же важным выражением и легкой хитринкой в глазах:
- Но человек этот, а звали его Сулхар, был не из тех, кто долго остается на дне жизни, ибо был он тверд духом и упрям. Потому, после смерти отца, собрал он все те крохи, что у него еще оставались, и открыл небольшую лавочку. Тяжелые годы пришлось ему пережить, работать днями и ночами, но, благодаря своему упрямству и твердости духа, через несколько лет достиг он того же благополучия, что когда-то потерял его отец, а еще через дюжину стал одним из самых богатых купцов в Кумоне. Но сколько бы домов, ковров и рабов у него ни было, главным сокровищем Сулхара была его дочь Элминь – самый прекрасный цветок из тех, что цвели в то время в халифате, а, может быть, и во всем мире.
Гость улыбнулся одними глазами, поворачивая плавную, как течение широкой реки, историю в другое русло.
- О прекрасной этой деве мечтали многие богатейшие и знатнейшие люди халифата, но более всего жаром любви пылал к ней второй сын халифа, Кариантулайни цуан Афии, однажды увидевший ее подле отца и в одно мгновение ока сраженный ее красотой. Дева отвечала ему тем же, и ее речи и нежные взгляды, которыми она одаривала своего возлюбленного во время их тайных встреч, были для него раем на земле. И казалось, что все уже было между ними решено, и младший сын халифа уже на днях собирался просить у Сулхара руки его дочери, когда, словно стремительная буря в пустыне Хмиро, обрушилась на него весть о том, что отец их, старший халиф Нубуйлибуни цуан Афии намерен женить своего первого сына на прекраснейшей девушке халифата. Ибо будущий наследник и преемник халифа должен был быть первым во всем.
В глазах рассказчика промелькула яркая молния, но он быстро овладел собой и продолжил тем же ровным голосом, которым и начал свое повествование.
- Стоит ли говорить, что весть эта огорчила влюбленных, тем более, что теперь, когда шли приготовления к свадьбе, они не могли видеться даже украдкой. Лишь один раз, преодолев все замки и затавившись от многочисленных глаз, следящих за прекрасной девой, смог младший принц увидеть лицо возлюбленной и перемолвиться с ней несколькими словами. Многое было сказано ими друг другу, не вслух, взглядами, что говорят красноречивее любых слов, и в тот вечер принц предложил прекрасной Элминь бежать от отца, и от всех людей, скрыться в далекой синеве иных стран, оставить все, что было, ведь настоящая любовь способна пожертвовать всем, ради того, кому она предназначена. Но Элминь колебалась. И все же ее возлюбленному удалось убедить ее, и было назначено время и место, куда должна она была прийти вместе с верной своей служанкой, чтобы унестись в далекую синеву, где стала бы счастливейшей из когда либо живших на земле женщин. Ее же возлюбленный подготовил все, чтобы осуществить их план, он пошел даже против воли отца, гнева которого боялись все в халифате. Все было готово, и вот, настал вечер, когда они должны были бежать… Принц пришел на место встречи заранее, нетерпеливый, словно молодой жеребец лучшей огненной породы. Он прождал почти всю ночь. Сначала в нетерпении, потом в надежде, потом, умирая от беспокойства. Но Элминь не пришла. А на следующий день должна была состояться ее свадьба с наследником халифа. Принц пришел туда мрачный, словно туча, но втайне лелея в душе надежду хотя бы на то, что прекрасную деву что-то задержало и сломало их тщательный план, надеясь хотя бы на то, что ее любовь не угасла и, выходя замуж за его брата, она будет несчастна. Но, увидев взор, который она бросала теперь уже не на него, а на своего мужа, он понял женское сердце. Оно прекрасно, но переменчиво, как море, которому никогда нельзя доверять. Сегодя ее любовь отдана одному, а завтра – тому, кто покажется ей сильнее и лучше, чем казался предыдущий избранник… Черная туча гнева и боли захлестнула в тот миг младшего сына халифа и лишь долгие годы воинских упражнений, закалившие его дух, помогли ему удержаться на краю. Он хотел убить и брата, и его новую жену… Но, к счастью, не сделал этого, сохранив тем самым жизнь и себе. Однако с тех пор его затаенная еще с детства обида на то, что его старший брат был всегда и во всем первым, хотя порой не заслуживал этого, разгорелась черным костром ненависти.
Гость ненадолго замолк, глядя куда-то в стену перед собой, но словно бы не стену дворца он видел, а далекое-далекое прошлое. Короткий вздох, глоток из бокала и он продолжил.
- Прошли годы. У Элминь появились дети, казалось, она была счастлива. Изредка встречаясь с женой своего брата, ныне уже халифа, а не наследного принца, второй сын улыбался ей и речи его были слаще самого сладкого меда. Но боль и обида не уходили. Боль лишь притупилась с годами, а обида превратилась в желание действовать. Кто знает, что было бы, если бы тогда дева была отдана ему? Может быть, все повернулось бы иначе и в его голове не родилось бы темных замыслов против брата. Но, увы, нам не дано предсказывать то, что могло бы быть, мы лишь можем помнить былое, и это - одно из главных сокровищ человека, хоть иногда и кажется, что забвение милосерднее… Так или иначе, а годы шли и однажды темные замыслы превратились в действие.
Гость усмехнулся.
- Так и не успевшее толком начаться, ибо халиф Нубуйлибуни цуан Афия оказался хитрее первого своего подданного, а шпионы его были хороши. Наказание за подобный проступок для самых высокопоставленных подданных халифа только одно – лично изготовленная халифом шкатулка сладких грез Гравви, позволяющая счастливым перейти в мир иной. Но брат халифа Нубуйлибуни цуан Афии не был тем, кто мечтал о ранней смерти, а потому он позволил себе нарушить традиции, оставив бесценное сокровище тем, кто хочет легкой смерти вместо стремительного действия. Он покинул халифат, наказав самого себя одиночеством за ошибку, и долгие годы скитался один по разным странам, находя короткое забвение в приключениях и схватках, стремительных, как прыжок тигра, и безумных, как морская стихия. Путешествия помогли ему почти забыть величайшую потерю – веру в любовь и преданность людей, и обрести то, к чему стремятся многие, но что немногие находят – свободу духа. Но все же, в тот час, когда та госпожа, что однажды настигает каждого человека, коснется его плеча, он увидит нежную маленькую руку и сияющую улыбку прекраснейшей из всех женщин мира, ибо красота, кто бы ни носил ее – единственное, что никогда не может быть забыто.
История была завершена, но гость не спешил поднимать взгляд, внимательно рассматривая бокал с драгоценным вином, вглядываясь в густую красную жидкость так, словно бы все еще видел там картины прошлой жизни, драгоценные и ненавистные одновременно.
