Разумеется, нынешний хозяин дома, то есть сэр Эко Йуггари собственной персоной, ничего ни о каких цветах не знал. Дома он бывал нечасто и, судя по всему, просто ни разу пока ещё не попал под утреннюю раздачу цветов. В принципе, он не придал особого значения словам леди Ресс: ну, цветы же, не дерьмо, в конце концов. Мало ли, поклонница или поклонник какой объявился. Тайный, ага. Только вот всё равно идея с подбрасыванием букета выходила какой-то глупой и нелогичной, даже с эльфийской точки зрения. Что толку, если твой подарок остаётся незамеченным? И... и почему именно раз в год, вот что интересно! Любопытство одержало верх, и Эко, мысленно ругая себя за идиотизм, переоделся в маскировочную одежду - то есть, во всё зелёно-коричневое, и решил устроить засаду в кустах. Благо, заросли в саду вымахали приличные, а ухаживать за ними не досуг. И всё таки! Взрослый дядька, Старший Магистр Семилистника - и вот что учудил! Последний раз подобной ерундой он страдал лет в шестьдесят.
Докатился на старости лет! - ехидно думал он, занимая наблюдательную позицию - так, чтобы видна была и калитка, и кряльцо одновременно. Внутри куста было мокро, противно и колюче, но тому, кто прошёл Войну за Кодекс, это не помеха. Зато таинственному цветоносцу точно не поздоровится, когда Эко его поймает и призовёт к ответу!

Чем дольше Эко наблюдал за происходящим, тем непонятнее для него становилась ситуация. Леди (знакомая такая леди, между прочим! только где он её видел-то раньше?) действительно положила на крыльцо цветы, великолепный, роскошный жёлто-оранжевый букет, который и самому хозяину дома пришёлся бы по вкусу. Жаль, Старшим магистрам Семилистника цветы не так уж часто дарят... Потом знакомая незнакомка повела себя уж совсем странно: села, привалившись спиной к дверному косяку, посидела какое-то время... Но нет, непохоже, будто бы читала какой-то дурной заговор или что-то в этом роде. Просто сидела, думала, кажется, о чём-то своём... Не выдержав неизвестности, мужчина ломанулся сквозь кусты, когда девушка уже совсем было собралась уходить. Почти мгновенно оказался рядом, осторожно взял за плечо, заглянул в лицо... Поморгал. Узнал.
- Хорошее утро, леди Лис! - только и смог произнести он, разумеется, напрочь уже позабыв о страшной и ужасной расраве, которую собирался учинить над анонимным дарителем букетов.

- Как это что? - искренне удивился Эко. - Сидел в кустах и грязно подглядывал, разумеется! Разведка донесла - цветы на крыльце, мол, сами собой раз в год появляются. В один и тот же день! Ну, а я, любопытный хрен, и решил самолично проведать, что  к чему.
Его речь звучала не очень-то приветливо. Скорее так - с мягкой и чуть укоризненной издёвкой. Речь хозяина, заставшего чужака на своей территории, причём заставшего за непонятным, и оттого ещё более подозрительным занятием. Да магистры бы с ним, с занятием - сам факт нарушения личной территории Эко всегда воспринмал как оскорбление. Это ведь не просто кабинет в Иафахе - чужое, по сути, помещение в чужом же здании. Это - его родной дом, где вся жизнь прошла... И оттого подобное вторжение из досадного пустяка превратилось в нечто большее.
"И почему на "ты", хотел бы я знать?"
- Думаю: если поклонник или поклонница у меня завелись, или оба сразу, то не грех и познакомиться. А оказалось, что и знакомиться-то не надо. А?

Эко вежливо проигнорировал обращение на "ты", зато цветам обрадовался. Сгрёб их в охапку, зарылся лицом в сладко пахнущую гущу, постоял так несколько секунд, вдыхая аромат... Когда он, наконец, соизволил оторваться от своего занятия, щёки у него были в полосках жёлтой и оранжевой пыльцы. Магистр наугад утёр их ладонью и произнёс по-прежнему без улыбки, но уже чуть более миролюбиво:
- Отчего же - никто не живёт? Я здесь живу, хотя и реже, чем хотелось бы. А ещё здесь живёт память, тени прошлого, если угодно... Прости за излишний поэтизм.
То, что леди определённо чего-то не договаривает, он понял буквально с полуслова, потому как проницательность - великое дело. Но вытаскивать показания не стал - захочет, сама пускай расскажет.
- Пойдём, что ли, в дом, не стоять же на улице. Камры выпьем, а то я всё равно завтракать собирался.

- То есть, приглашаю, - вздохнул Эко, удивляясь непонятливости своей собеседницы. - Боишься, что ли, идти в бывшее логово мятежных магистров? - последняя фраза прозвучала уже с дружеским ехидством, как развод на "слабо".
- Что касается обращения, то я, кхм... Гожусь тебе в дедушки. Вот и решай, стоит ли мне "тыкать". - лёгкие шаги магистра неспешно зашуршали по гравию дорожки. Приблизившись к двери, он не стал возиться с ключом, а вместо этого возложил на деревянную обшивку обе ладони, в тот же миг окутавшиеся голубоватым холодным сиянием. Секундой спустя дверь гостеприимно отворилась, и Эко первым шагнул внутрь, после чего протянул руку своей спутнице.
- Прошу прощения, что не проявляю должной галантности. Но, видишь ли, моё жилище с незапамятных времён находится под охраной довольно хитрых и своевольных заклятий, которым, честно говоря, плевать на правила столичного этикета.

- И что же тебе известно? - как ни в чём ни бывало поинтересовался мужчина, притворяя дверь. - Подозреваю, что тут зарыта какая-то странная и жутковатая история, а ты, вместо того, чтобы рассказать, всё в загадки играешь... Садись, где понравится, сейчас соображу чего-нибудь пожрать.
С этими словами он удалился на кухню, оставив леди Лис в просторной гостиной, несколько старомодной, но уютной. Своим поведением он недвусмысленно дал девушке понять, что лезть с расспросами не станет, однако шанс подумать и рассказать всё самой у неё есть. Вскоре с кухни послышался характерный перезвон посуды и запах трав и пряностей, свидительствующий о приготовлении камры.

Вернувшийся из кухни Эко слушал молча, не перебивая ни словом, ни жестом. Аккуратно, без стука, поставил он на стол кувшин со свежесваренной камрой, несколько тарелок - с бутербродами, фруктами и печеньем, и пару уютных глиняных кружек явно деревенской работы. Затем на столе появилась пыльная пузатая бутылка тёмного стекла и пара небольших стаканов.
Когда Лисфа закончила рассказ, мужчина заговорил не сразу, а выдержал некоторую паузу, словно обдумывая - а стоит ли вообще здесь что-то говорить?.. Утешать - глупо. Ругаться и читать мораль? Не менее глупо, если учесть, что оба участника этой истории и без того достаточно себя наказали...
- Как же, помню. - сказал он наконец, чтобы хоть как-то нарушить тяжёлую тишину. - Меня тогда в Дом у Моста на беседу вызвали, от работы оторвали. То есть, чтобы перед фактом поставить и поинтересоваться, что же за охранная система у меня такая - не лает, не кусает, а в дом не пускает, причём запретной магией не пахнет и в помине... А я и сам не знаю всех подробностей. Знаю только, что это какие-то хитрые уандукские заклятия, как я уже говорил. Плела их моя прабабка, наследница жреческого клана Сохама, ну а все последующие поколения, включая меня, так и не удосужились толком разобраться, что это за штука и с чем её едят. Пользовались, вот и всё.
Наполнив камрой обе кружки, Эко достал тряпичную салфетку и принялся вытирать пыль с бутылки.

- Ну, отчего же. Приноси, - отозвался мужчина после небольшой паузы. - По крайней мере, хуже от этого точно никому не будет - ни тебе, ни мне, ни дому.
Нормальной вазы, как всегда, под рукой не оказалось, так что цветы пришлось водрузить в самую обыкновенную кастрюлю со щербатыми боками, а кастрюлю эту поставить на широкий надёжный подоконник.
- Ты, это самое... Ешь. Не зря же я камру и бутерброды готовил.
Откупорив бутылку, он наполнил оба стакана вязким синим содержимым с запахом пряностей и каких-то неизвестных восточных трав.
- Или за друга твоего сперва выпьем? - магистр облокотился на стол, чуть подавшись вперёд, и внимательно заглянул девушке в глаза.

Магистр промолчал - не стал поправлять леди, когда та снова назвала его на "ты". А может быть, просто не заметил?
- За... Как, ты говоришь, его звали? - произнёс мужчина вполголоса, передавая лекарке стакан и беря свой. - Давай, не чокаясь.
Выдохнул - и опрокинул синеватую жидкость в себя. Напиток не был ни крепким, ни горьким, ни обжигающим, наоборот - вкус его был очень даже мягким и экзотическим, но Йуггари, подавленный волной эмпатии, почти его не почувствовал. Сразу же потянулся за бутылкой снова, плеснул себе ещё, болезненно потёр висок. Что тут ещё говорить?
А у меня - жена. Чуть больше года назад, во время эпидемии анавуайны. Ну, пускай не жена, а почти жена. И случай - глупейший... Если бы она вовремя послала мне Зов, я бы успел спасти и её саму, и её мать, которая меня почему-то терпеть не могла. Но перепуганная девочка почему-то предпочла внять словам умиравшей матери, а через несколько дней болезнь доконала и её... Не везёт мне с жёнами и невестами, ох не везёт! Судьба?..

- Я тебе тоже... испоганил, - магистр потянулся к тарелке, сцапал яблоко и смачно захрустел, задумчиво пялясь куда-то в потолок. Его боль была уже привычной, к тому же - одна из многих, поэтому с ней справиться было легче. Ну, волна эмпатии - с кем не бывает? Это далеко не повод вылетать из колеи на целый день. - Так что будем считать, что мы квиты! Главное, ты не очень-то сильно увлекайся всей этой... меланхолией. Тебе жить надо, здесь и сейчас. Людей лечить. Ну и память о женихе своём хранить, ведь человек жив, пока о нём хоть кто-то помнит.
Это были не его слова - Эко сам когда-то где-то услышал их и запомнил, накрепко запомнил. Вернее, они сами врезались ему в память.
- Правда, сам я больше склоняюсь к тому, что смерти вообще нет. Если человека не стало конкретно в этом измерении, то это же не значит, что его не стало вообще! Никто и ничто не исчезает бесследно.

- И да, и нет, - мужчина с какой-то слишком уж нарочитой беспечностью пожал плечами. - Я чувствую свою гадость, но спровоцирована она невольным восприятием твоих эмоций. Вообще-то я свою эмпатию стараюсь контролировать, потому что у магистра Семилистника попросту нет права на слабость.
Он старался дышать ровнее, делая акцент именно на выдохе - простенькое упражнение, помогающее восстановить внутреннее равновесие. Когда с этим было более-менее покончено, Эко снова взялся за еду и питьё. Услышав вопрос, обращённый вроде бы не к нему, а в пространство, машинально отозвался:
- А смысл?

Эко с подчёркнуто-наигранной манерностью заломил бровь и невесело усмехнулся:
- Твой вопрос до боли похож на пресловутое "как дела?", которое тоже вечно ставит меня в тупик.
Провёл ладонью по косам, то ли смахивая остатки утренней росы, то ли собираясь с мыслями. Тряхнул головой, так что звякнули вплетённые в причёску бусины. Сказал наконец:
- Если я и правда начну перечислять всю гадость, лежащую у меня на душе, то тебе придётся задержаться у меня в гостях аж до самого вечера... Хотя, если я правильно помню, твоя основная специализация - это что-то вроде утешения страждущих? То есть, по идее, тебе не привыкать выслушивать истории о чужих потерях, и мои слова едва ли так сильно тебя шокируют. Ладно. Тайны здесь никакой нет. Жена у меня погибла несколько лет назад, дело было в самый разгар эпидемии анавуайны... Я почему вспомнил - потому что ты про жениха своего сказала.
Дотянувшись до бутылки, магистр снова наполнил свой стакан и сделал щедрый глоток, потому что в горле запершило.
- До этого - брат. Родители. Любимый наставник и несколько самых близких друзей по Ордену, боевых товарищей... Как думаешь, мне стоит после всего этого жить?
Светлые эльфийские глаза смотрели на Лисфу непонятно, с каким-то то ли ехидным, то ли болезненным прищуром. Казалось, мужчина действительно ждёт от неё какого-то решающего ответа на столь неоднозначный вопрос.

Отредактировано Эко Йуггари (2012-03-28 00:32:02)

- Это как раз из меня хреновый утешитель и страждущих, и всех остальных, - вздохнул мужчина, сцепив пальцы в замок и наклонившись вперёд, чтобы заглянуть в лицо своей гостье. Его глаза тоже были сухими и... усталыми? Человеческими. С розоватыми прожилками вокруг зрачка, свидетельствующими о множетсве бессонных ночей, с мелкими морщинками в уголках век, выдающими не слишком юный возраст... Тот, кто сидел сейчас напротив леди Лис, словно бы и правда не имел почти ничего общего со Старшим Магистром Благостного и Единственного, так напугавшим лекарку при первой встрече.
- Я, собственно, к чему всё это клонил, - проговорил он тихо и примирительно. - Помереть всегда успеется, а вот жизнь начать сначала - нет. Так что не стоит торопиться в объятия смерти, как, впрочем, не стоит её и бояться. Всему своё время. А боль... Она тоже лечится временем, как ни банально это звучит. Ни одно страдание не может длиться вечно, и вообще - ничто не может длиться вечно, таков уж закон бытия. Боль - уйдёт, а память - останется. И если захочется плакать - не сдерживайся, слёзы - самое лучшее лекарство.
Это я тоже говорю, потому что по себе знаю.

Эко задумчиво побарабанил пальцами по столу. Мотнул головой:
- Не думаю, что уход от людей - лучший вариант в твоём случае. Обстановку можно и нужно сменить, это да! Скажем, переехать куда-нибудь даже в пределах столицы. А в глуши что? Там ты наедине сама с собой, со своими воспоминаниями и тоской о несбывшимся, а здесь у тебя есть реальное дело и ты, что самое главное, действительно можешь почувствовать себя нужной. Как вариант - работай до потери пульса, чтобы потом с ног валиться от усталости и без просыпу всю ночь дрыхнуть. Пара дюжин дней в таком ритме, а может быть, даже и меньше - и ты почувствуешь разницу, уж поверь тому, кто на своём опыте...
Он не договорил, потянулся к кувшину с камрой и наконец-то наполнил обе кружки горячим душистым напитком. В гостиной сразу же запахло мёдом, пряностями и ещё чем-то таким, что навевало мысли о странствиях и о дальних экзотических краях.
- Вот, попробуй-ка моё варево, а то получится, что мы с тобой утро начали с выпивки. Не дело это!